Самая шокирующая новость минувшей недели — история с активистом Левого фронта Леонидом Развозжаевым, пытавшимся получить статус беженца в представительстве ООН в Киеве. Уже успев подать документы, он вышел на улицу и практически на пороге здания был похищен неизвестными людьми в масках. Спустя два дня нашелся уже в России, в московском СИЗО "Лефортово". Как обвиняемый по делу о подготовке массовых беспорядков, привлеченный на основании той самой невнятной видеозаписи, показанной по телевидению. Правозащитникам, сумевшим спустя несколько суток "пробиться" к Развозжаеву, он рассказал, что с ним происходило все эти дни.
"До нас там побывали и Цветков, и Лукин. Они бодро отчитались, что факты пыток не подтверждаются. Дай им Бог здоровья. Рассказываю, что мы узнали со слов Леонида, — передает правозащитница Анна Каретникова. —
Его схватили не менее четверых человек и бросили в микроавтобус с украинскими номерами. Руки и ноги связали скотчем. На любую попытку пошевелиться следовал пинок в спину или плечо. На голову натянули шапку — чтобы не видел, где находится.
Как полагает Леонид, именно на границе его из двери в дверь передали в другой микроавтобус с другими сопровождающими — русскими вместо украинцев, как ему показалось. Поверх скотча надели наручники с цепями, приковывающими руки к ногам, так, что он все время находился в согнутом положении. Эти кандалы так и не снимали вплоть до Москвы. Еды и воды не давали, в туалет не водили. Кто-то из сопровождающих все интересовался, наделал ли Развозжаев уже под себя. Привезли в подвал какого-то дома, стали угрожать, говорить: ты сейчас вообще вне правового поля, никто не знает, где ты, сегодня — ты, завтра — безымянный холмик. Твоя жена работает там-то, брат там-то, а дети там-то учатся. Требовали написать явку с повинной, чистосердечное признание, говорили, что это единственная возможность остаться в живых.
Явку Развозжаев писал в наручниках, поэтому, говорит, почерк сами увидите. Часть ему диктовали. Часть предлагали выдумывать самому, но спрашивали, что напишет. Он рассказывал, они не одобряли. "Что-то Удальцов слишком пушистый получается... Как это он беспорядков 6 мая не хотел?.. Нет, давай лучше вот так..." И писал. Про то, как получали финансирование на массовые беспорядки 6 мая, как организовали лагеря для боевиков, как оппозиция работает на иностранные спецслужбы, как планировали то ли взрывать, то ли блокировать железнодорожные пути. Писал, что брал деньги, хотя, конечно, никаких денег на беспорядки не брал... Для того чтобы мог писать, сдвинули шапку с левого глаза. Увидел, что большинство людей вокруг — в масках. Был какой-то аналитик, который знал по именам даже самых несущественных членов протестного движения. Это Развозжаева удивило. После подписания "явки с повинной" заставили зачитать его под видеокамеру.
Леонид ждет, когда видеопризнание появится в Интернете. Его он делал тоже в наручниках, но в кадр, он полагает, наручники не попали. Он полагает, что, если бы не сделал всего этого, его бы уже не было в живых.
За эти три дня он съел один бутерброд — после подписания признания. Тогда же ему дали поспать сидя два часа. В том самом подвале. Через два часа после видеообращения оттуда уехали и через 4-5 часов уже были в Москве. Он уверяет, что все написанное им в "явке с повинной" — неправда.
Леонид находится в подавленном психологическом состоянии. Он боится находиться в камере один. Ну, можно, конечно, сказать, что пыток как таковых и не было, если не считать сковывание наручниками поверх скотча, чтобы не оставалось следов, угроз "сывороткой правды", от которой "дураком останешься на всю жизнь, но сначала проблюешься" (даже тазик не поленились принести), угроз убийством самого Леонида и его родных. Но за себя сказать не готова, как повела бы себя в подвале дома какого-то неведомого селения неизвестно где в неведомо какой республике. Очень хочется сказать, что не сломалась бы, не оговорила бы себя и других. Но совесть... нет, зачеркнуто. Не совесть — богатая фантазия не позволяет..."
"К сожалению, только после визита членов ОНК Световой и Каретниковой, а также после Борщева мы узнали, что Развозжаева действительно похитили и держали в пыточных условиях.
К "правозащитнику" Цветкову, который был у Развозжаева, у меня вопросов нет. Есть вопросы к Лукину, — подчеркивает Олег Козырев. — Был ли задан Развозжаеву вопрос о похищении? Если нет — почему. Если да — что он ответил. Спрашивали ли его о том, в каких условиях он был два дня? Если нет — почему не спросили. Если да — что он ответил. Передавал ли он какие-то просьбы. Какие? Почему они не были озвучены? Почему по итогам посещения не было упоминания факта недопуска к нему адвоката (на сайте уполномоченного)? Наконец, с учетом вышеизложенного, зачем была передана его фраза, что в изоляторе его не пытали? Не для того ли, чтобы отвести внимание от пыточных условий и угроз до изолятора?"
Грубое попрание норм уже международного права возмутило даже не самых "оппозиционных" властителей умов.
"Дело Леонида Развозжаева — совершенно возмутительное, — уверен Леонид Радзиховский. — Захват человека на территории иностранного государства! Причем ведь речь-то не про общеизвестного террориста или серийного убийцу, а всего-то про подозреваемого в организации бескровных массовых беспорядков. Развозжаев мог и соврать, что его "пытали", но понятно и то, что от хорошей жизни он бы заявления с повинной не писал. Во всяком случае, факты пыток в "обычной милиции" многократно выявлены судами.
Понятно, что власть кого-кого, а Развозжаева не отдаст ни за что. Тем более если ему есть что убедительное рассказать про незаконные методы следствия. Но это не значит, что ничего нельзя и не нужно делать.
В максимально возможном шуме и максимально возможном продвижении в расследовании этого дела заинтересованы не друзья и партнеры Развозжаева. В этом заинтересованы все, кто хотят и дальше жить в России — каких бы политических и идеологических взглядов не придерживались. Мешок на голову, угрозы расправы, "сыворотка правды" и т. п. равно приятны путинистам и путинофобам и абсолютно равнодушным и к Путину, и к его противникам. Бутылка шампанского в задницу — нравится или нет, в зависимости от идейных предпочтений? Ну, почти так и тут...
А в полицейском государстве только идиот верит, что от этого застрахован: "Я же ничего не делал". Не делал? Ну, вот и валяй, докажи, что не делал! С тобой ведь пока еще тоже ничего такого не сделали... Но время пошло, брат".
"Свидетельства о похищении и пытках Развозжаева — это как свидетельства из ада, — считает Марат Гельман. — То есть здесь главное — что ад есть, а не детали конкретного дела. Он не сказка-страшилка, не конспирологическая выдумка. Теперь настало время верить всему самому страшному.
Я верю заявлению Сергея Шаргунова, что его товарищ ни с какой повинной сам никуда не пошел бы. Знаю Сергея много лет, он парень осторожный. И думаю, уверен в том, что пишет.
На "Дожде" после рассказа тех, кто был в СИЗО, пошел какой-то сюжет о культуре, и меня аж передернуло. Передернуло от мысли, что жизнь продолжается, как ни в чем не бывало. И люди, которые себе позволяют пытать оппозицию, прекрасно это знают. Завтра все пойдут на работу, как ни в чем не бывало, вечером в театр или в кино, как ни в чем не бывало. Будут строить планы, зарабатывать деньги, проводить ночи в любви, как ни в чем не бывало.
Впрочем, это все лирика. Я пытаюсь понять, зачем это все нужно власти? Опросы показывают, что у них все хорошо с поддержкой населения. Оппозиция слаба и малочисленна, Дума подконтрольна, крупный бизнес абсолютно лоялен. Зачем, если представить себе, что это разумное поведение, нужно вот так добиваться признательных показаний? Не легче ли было бы отпустить парня в бега, сделать очередную передачу о готовящемся заговоре, которой поверит большинство, как верило до сих пор?
У меня только одно объяснение: нас хотят запугать перед какими-то предстоящими событиями. Событиями, которые могут вызвать недовольство либо большинства населения, либо части властной элиты. Общество должно подойти к этому моменту деморализованным. Каждый должен думать только о личной безопасности. Что это за событие?"
"С Развозжаевым я познакомился в 2004-2005 гг., — рассказывает Вадим Венедиктов. — Тогда, в середине нулевых, я сотрудничал с молодежной "Родиной" (союз молодежи "За Родину!"). Веселые были времена. Сережа Шаргунов тогда в буквальном смысле зажигал. Вокруг него сплотилась группа молодых и напористых ребят. Многие из них сейчас на виду. Например, Артем Хромов или Саша Босых.
Но вот Леня Развозжаев — это, как говорится, особая песня. Очень щедрый, открытый человек. Интересующийся многими вещами. Человек с душой. На момент нашей с ним дружбы у него было трое детей. Леня очень харизматичен, в буквальном смысле, болел всей душой за Россию.
Неудивительно, что именно его сейчас мочат. Да и вообще, будут мочить именно таких, как он: честных, открытых и искренних".
"Похищение Развозжаева и пытки. Все в шоке. Для многих вот это — только сейчас стало реальностью, — отмечает Ольга Алленова. — На Кавказе все это продолжается уже много лет. Пытали током, вгоняли иголки под ногти. Просто так, что ли, там арестованные в окна выбрасывались?
И знаете что, вот я давно хочу это сказать. Многие все эти годы делали вид, что Кавказ — это не про нас. Это не с нами. Он сам по себе. И людей там пытают каких-то других. Не имеющих к нам отношения. Да и они, скорее всего, виноваты, не просто так же их отстреливают или пытают.
И мы не сильно реагируем на доклады правозащитников, например "Мемориала" или HRW, о том, что там творят с людьми. И целые толпы ходят на "Русские марши", антикавказские...
Так вот, все, что творилось все эти годы на Кавказе, — это про нас и это с нами. В Казани недавно мне рассказали, что ОМОН местный раньше по полгода в Чечне находился, а теперь по 3 месяца в Дагестане. И эти омоновцы оттуда приезжают другими. И поэтому методы силовиков сильно изменились. Они там видят, что можно ВСЕ. Если у тебя сила и власть и тебе надо выполнить реальную задачу, ты можешь наплевать на права человека и презумпцию невиновности и вообще на все. Ты можешь делать все, что и как тебе удобно, чтобы достичь результата.
То есть Кавказ — это только полигон. Там обкатывают методы, которые потом применяют уже в больших городах. И может быть, то, что делают с Развозжаевым, — результат того, что все эти годы, когда на Кавказе кого-то мучили и пытали, общество молчало".
"Добровольность" была обеспечена психическим давлением и угрозой убийства его родственников, — пишет Сергей Митрохин. — Все это в сообщении СК скрывается за словами "добровольно явился в Комитет и заявил явку с повинной". Но признания, выбитые силой в подвале неизвестными людьми, не могут быть доказательством на судебном процессе. Так же, как не может быть доказательством монтаж, предъявленный нам каналом "НТВ".
Потребовал от Чайки и Бастрыкина провести проверку информации правозащитников, подробно рассказать, при каких обстоятельствах был задержан Развозжаев, в каком подвале писал свою явку с повинной, как осуществлялись пытки. Надежды на оперативный ответ, конечно, не питаю.
Похоже, что похищения, пытки и угрозы убийством — это не "косяки" силовиков, а новая "повестка дня" в "диалоге" власти с оппозицией. Демонстративность расправы над Развозжаевым — это однозначное предупреждение каждому оппозиционному политику. Если этого не остановить, то от угроз убийством власть скоро перейдет к самим убийствам".
"Общественное движение за спасение Развозжаева предельно важно для всех нас. Остановить маховик репрессий и пыток кроме нас с вами никто не может, — пишет Борис Немцов. — И здесь предельно важно выяснить все обстоятельства похищения Леонида на Украине и издевательств над ним. Бросается в глаза очевидное желание Кремля и российских спецслужб сделать вид, что Развозжаев пришел сам, добровольно, пришел с явкой с повинной. Именно эту насквозь лживую нелепую версию сейчас будет тиражировать путинский зомбоящик, Следственный комитет и, что особенно замечательно, Кремль.
Собственно, представитель Кремля Д. Песков, хлопая ресницами, уже начал юлить. Сначала он сообщил, что это вообще не их дело, а потом в ответ на заявление Госдепа сказал, что он не понимает, кому это заявление адресовано. Радует только то, что наши украинские братья не столь циничны и искушены, как Бастрыкин с Песковым. Один из них, экс-зампред СБУ с характерной фамилией Москаль (зовут Геннадий) заявил: "У нас не Украина, а проходной двор. Тут можешь выйти на улицу, и тебя парагвайская разведка украдет в неизвестном направлении".
Другой, действующий, представитель МВД Украины В. Полищук открыто признал, что Леонида похитили, и это была операция российских спецслужб. Властям Украины невдомек, что они несут ответственность за безопасность граждан, в том числе и беженцев. Их бездействие в деле защиты беженцев чревато санкциями ООН.
Кроме того, неприлично как-то напоминать Януковичу, но придется: Украина — независимое государство. И неплохо бы это гордое название подкреплять конкретными действиями. Я не могу себе представить, чтобы украинская СБУ похитила кого-нибудь у нас на Красной площади. То есть похитить могли бы, но скандала не избежать. Слава Богу, на Украине нашлись политики (Арсений Яценюк и Остап Семерак), которые обратились к Януковичу с требованием выяснить все детали похищения Развозжаева.
Замечательно, что Илья Пономарев отправил верховному комиссару ООН письмо с настоятельной просьбой дать Развозжаеву статус беженца. Этот статус очень сильно может ему помочь, поскольку дает дополнительные права. Важно, что Евросоюз обратился к властям Украины с требованием провести тщательное расследование похищения. А комиссар Совета Европы по правам человека Нил Муйжниекс полностью в курсе дела после нашей с ним беседы.
Если удастся доказать, кто из российских спецслужб и как похищал Развозжаева, это означает, что он должен быть немедленно освобожден, поскольку задержан с нарушением всех российских законов и всех норм международного права.
Убежден так же, что все причастные к бандитскому похищению Развозжаева должны пополнить список Магнитского: им должен быть запрещен въезд в Евросоюз, а их зарубежные счета и имущество должны быть арестованы. Чем и занимаемся".
Вы можете оставить свои комментарии здесь
