Либерально-демократическая конференция проходила в отеле "Англетер", который в Петербурге, что само по себе уже смущало. Если верить сплетням, по коридорам здания до сих пор шатается беспутный Синий Сережа, с головой, как керосиновая лампа на плечах. Дом с именитым привидением навевал мистические мысли – демократические силы России, особенно из рода системных, довели себя до состояния призрака, так хватит ли у них мужества возродиться, обрасти плотью?
"Новая повестка дня для демократов", в моем понимании, заключалась в ответе на этот несложный вопрос. Ответ хотелось бы услышать ясный и окончательный. Но как говаривают скандальные мамаши, оттаскивая своих чад от ларька с мороженым: "Хочется – перехочется".
Двинемся к сути. Как вспоминали о Михаиле Ходорковском, в минуты крайнего эмоционального напряжения он никогда не разводил лясы и уж тем более не орал. Речь его становилась ледяной и тихой, слова звучали скупые и отрывистые. Я ни в коем случае не равняю себя с политзеком №1, но стилистическими упражнениями в данном случае постараюсь пренебречь. Хотелось бы дать максимально нейтральную оценку прошедшему в Петербурге мероприятию и при этом попытаться объяснить, отчего результаты конференции вызвали у меня скорее смятение чувств, нежели прилив энтузиазма.
Итак. Мое личное и сугубо предвзятое мнение.
Чему "сама жизнь научила" наши демократические силы за последние несколько лет?
Бесполезно договариваться с людоедом. Менталитет кремлевского чекиста не предполагает ни малейших уступок оппоненту. Если человек чего-то просит у чекиста, значит, человек сломался, и с ним можно делать все, что угодно. Либо он просто идиот, и с ним тем более можно делать все, что угодно.
Потому что после "Норд-Оста" и Беслана, разгрома оппозиционных СМИ и запрета политических партий, сфабрикованных с многолетними сроками дел "против экстремистов" и клеветнических кампаний в придворных "боевых листках", жестоких нападений и политических убийств - что-то может остаться непонятным только идиоту.
Поэтому базовый, необходимый вопрос, на который хорошо бы было ответить демократам: как добиться демонтажа путинского режима и при этом остаться демократами. Ответ очевиден – массовыми, ненасильственными акциями протеста, гражданским сопротивлением. Однако солидная доля делегатов конференции имела на этот счет особое мнение.
Мнение заключалось вот в чем: необходимо выработать такую специальную позитивную программу, чтобы народ при взгляде на нее сначала впал в столбняк, а потом возликовал. А в процессе реализации и утверждения этой программы хорошо бы не отказываться от "конструктивного взаимодействия с властью".
Дорогие мои. Представим, что эта программа уже находится у вас на руках. Дальше что? Распылять ее с кукурузников над сельской местностью? Рассовывать по почтовым ящикам в спальных районах, населенных несознательным пролетариатом? Каким образом вы не просто обнародуете эту программу, но добьетесь ее понимания у лиц с низким, чрезвычайно низким правовым сознанием? Наймете грузовики и отправитесь караваном по Руси, на каждой городской площади выкрикивая свои тезисы в мегафон? Или на "выборы" с ней пойдете?
Вспомните прошедшие выборы. Плохая ли программа была у СПС? Никиту Белых изгоняли с телеэкранов? Городские ли билборды не сияли прекрасными буржуазными лицами, обещающими стране "достройку капитализма"? Но как только СПС позволило себе открытую критику властей, партию немедленно довели сначала до белого каления, а потом – аж до "Марша несогласных".
Другой пример. Позапрошлые выборы в Мосгордуму. Можно по-разному относиться к партии "Родина", но ее программа была великолепна. Раздавалась у метро в час пик, в невероятных количествах. Потом "Родину" сняли. Сколько людей вышло на улицы?
Российский народ, между прочим, очень похож на украинский. Он способен испытывать только два искренних гражданских и при этом полярных чувства. Первое – "это не мое дело". Второе – "разорвать сволочей!" Между этими чувствами длинная дорога, но переходных этапов у нее нет. Терпение или есть, или лопнуло. Вот когда это терпение лопнет, демократам было бы неплохо сделать так, чтобы народ пошел за ними, а не за черте кем. Для этого и понадобится "позитивная программа". Но разрабатывать ее следует параллельно с постоянным напоминанием гражданам, что так жить нельзя, что так жить – недостойно. Какое в этом вопросе может быть "конструктивное взаимодействие с властями"? Как может быть "вместо" против "одновременно"?
Меня часто спрашивают, что могут изменить митинги. Отвечаю: митинги меняют, в первую очередь, тех людей, которые на них выходят. Разбудивший в себе положительную гордость, переборовший свой страх человек уже никогда не станет прежним. Выйдя на "Марш несогласных", он будет вести себя по-другому и в повседневной жизни. И когда очередной чиновник потребует у него очередной взятки, он лучше назло системе двадцать бумажек соберет, но кабинетному вору от него не обломится.
Вот чего боится власть, объявившая "Другую Россию" главным своим врагом. Но что заставляет "респектабельных демократов" ей поддакивать, протестуя против "горлопанов, которым лишь бы помахать тряпками"?
Выступая на конференции, я говорил о необходимости отказа от любого "сотрудничества" с властями. По итогам этого выступления мне передали записку. В записке вот что содержалось: "Кремль – террорист. Его заложник – вся страна. Может все-таки стоит пойти на переговоры с террористами ради спасения невинных людей?".
Проблема однако в том, что этот террорист не выдвигает никаких требований. Он захватил заложников только для того, чтобы над ними издеваться, они для него не средство, а цель. И единственное требование кремлевского террориста – чтобы от него отвязались, не мешали потрошить пленную страну, извлекая из ее нутра нефть, газ и иные вкусные вещи. Это не террорист, это маньяк; о чем вы собираетесь с ним беседовать?
Программа познается в свободной политической конкуренции. Условий для подобной конкуренции в путинской России не существует. И когда у народа перегорят нервы, народ пойдет не за "респектабельными демократами", а за их принципиальными оппонентами – просто потому, что у оппонентов больше яркости и ярости, а всякое восстание, хоть бархатное, хоть не очень, это гейзер эмоций и только потом уже все остальное.
Итожа: в разработке программы на пустом месте нет никакого смысла. Это программу не позволят донести до "широких слоев населения". А те, до кого программа дойдет – поместят ее в нужниках. Потому что длинно и скучно, а жизнь пока терпимая. Когда же станет нетерпимая, "изучать программы" людям придет в голову в самую последнюю очередь. "Тезисы о счастье" способны стать предметом обсуждения только в комплекте с массовыми протестными акциями. А "сотрудничество с властями", сколь бы конструктивным оно не было, превращает сотрудников в соучастников преступлений Кремля.
Почему присутствовавший на конференции Владимир Буковский не писал писем "Дорогому Леониду Ильичу"? Отчего участники легендарной акции протеста у стен Кремля не ограничились "коллективным заявлением": "Вы не подумайте плохого, уважаемое КГБ, просто мы некоторым образом обеспокоены танковым ралли на улицах Праги. Не знаем даже, что и думать; подскажите нам, пожалуйста"?
Потому что волкодав прав, а людоед – нет. Не надо требовать сочувствия у людей, если ты подкармливаешь людоеда. Или вы до сих пор думаете, что власть – это волкодав, просто немного одичавший? Ну что же, посмотрите еще раз внимательно, кого он давит. Да и как из этого заблуждения может вырасти "новая повестка", старой ведь вполне достаточно?
Недобрые языки болтают много всякого, на то они и недобрые. Но вот что они болтают сейчас: единственная задача, которую не решил Владимир Путин – легализация капиталов российских элит на Западе. Попытались вломиться на своих понятиях, Ваней по прозвищу "Бычара", в тренировочных штанах. Оказалось, что для посещения заграничного аристократического клуба толстого бумажника недостаточно, надобно еще и выглядеть прилично. Ну что же, поскандалив для виду, кремлевские гуляки сменят турецкие кожанки на строгие фраки, и это будет называться "оттепель". Однако разнообразные общественные палаты на роль фраков не годятся, заграничные буржуи хохочут над такими скверными анекдотами. Значит, нужны "непримиримые", с безупречным протестным капиталом, готовые, однако же, послужить слюнявчиком на шее павиана. Для этого и создается "демократическая партия нового типа".
Избавь, конечно, Господи, от нехороших сплетен, послушаешь такое и сразу в баню – уши мыть. Но вот в чем трагедия. Я пытаюсь продумать встречные аргументы и никак не могу изобрести подходящих, устойчивых. Может, у вас получится?
Демократы никогда не победят в одиночку. Во-первых, потому что люди либеральных убеждений напрасно уверены в своем единоличном и естественном праве на слово "демократия". Во-вторых, потому что люди либеральных убеждений являются моральными и политическими наследниками пресловутых "девяностых годов" и от помянутого наследия избавляться вовсе не намерены, а зачастую даже и гордятся своим сомнительным багажом.
Признаем очевидный факт: эпоха Бориса Ельцина не была ни либеральной, ни демократической. Она была переломной, и перелом этот не срастается. Продажа собственности за бесценок на кошмарных "залоговых аукционах" превращала собственников в невероятно уязвимых существ, по сути вошедших в сговор и присвоивших себе народное достояние, чего не скрывает и Гайдар, признавший, что олигархов "назначали". Естественно, нелегитимный капитал требует повышенной защиты. И какой еще режим может обеспечить такую защиту лучше, чем мутант "суверенной демократии", в котором лаптяное почвенничество скрещивается с куршевельским кутежом и можно "править, как Сталин, а жить, как Абрамович". Каждый человек, объявляющий "ельцинизм" демократией, теряет любое право критиковать "путинскую стабильность", потому как она есть логическое развитие системы Бориса Николаевича. И будущая "оттепель" – не исправление ошибок, а только лишь финальная черта грандиозного и издевательского эксперимента "управляемой демократии", окончательная легализация капитала.
Демократия же как таковая – лишь набор правил, регулирующих политический процесс. Эти правила может признавать кто угодно. В европейских странах побеждают либералы, социалисты, даже националисты иногда. Но теряют ли эти страны право называть себя демократическими? Нет.
Победившая партия принимает законы согласно своей программе. Если эти законы плохие и не нравятся гражданам, на следующих выборах партия уже не победит.
Именно поэтому любые политические силы, принимающие демократические ценности, являются несомненными союзниками либералов в общей оппозиционной борьбе против авторитаризма.
Но попробуй, докажи это "либералам". Намеренно беру это слово в кавычки, потому что сам считаю себя человеком либеральных убеждений.
"Демократическая конференция" проигнорировала необходимость направить своих делегатов в Национальную ассамблею. Ассамблея задумывалась как "протопарламент", предложенный еще Андреем Илларионовым (который полиберальнее многих, как справедливо заметил Каспаров) в рамках создания параллельных структур власти. Эти структуры решают две задачи – просветительскую и собственно политическую. Наблюдая за деятельностью "протопарламента", граждане России могут сделать свои выводы о том, как работает нормальная (в нашем понимании) власть, какие решения принимает, какими принципами руководствуется – и это задача просветительская.
Политическая задача ясна тем более – возрождение духа парламентской конкуренции. Умение слышать оппонента, доказывать ему свою правоту, достигать компромисса, вырабатывать общие решения. Национальная ассамблея – то самое место для дискуссий, которое перестало существовать в железобетонном царстве Бориса Грызлова. В рядах ассамблеи никто никому не обязан признаваться в любви – наоборот, чем яростнее споры, тем лучше результат.
Но "объединенным демократам" ни к чему оказалась такая глупость. О чем им дискутировать с левыми? Или, не дай Бог, с националистами?
Простите, а что вы, уважаемые участники конференции, собираетесь делать в случае своего прихода в Кремль? Запретить все партии, кроме СПС?
Те люди, от которых вы столь презрительно отмахиваетесь, в случае реальной демократии получат солидный процент голосов и тем более солидный, чем упорнее вы будете игнорировать их существование. "Левый фронт" займет место КПРФ, "Великая Россия" уничтожит ЛДПР, номенклатурные декорации рухнут. Не лучше ли, прежде чем вы окажетесь с этими политиками в реальном парламенте, неподготовленные и замечтавшиеся, испробовать свои силы в Национальной ассамблее? Заодно и "дух противоречия" повыветрится, ведь сильнее всего мы не любим то, чего не понимаем, – ну вот и прекрасная вам возможность узнать друг друга как можно лучше.
Но ведь нет же. Единственное твердое решение, принятое на либеральной конференции, это "отказ от критики" в отношении тех, кто "не находится в этом зале". Не на Сашу же Брода думать. Остается только предположить, что "новые демократы" отказались ругать Явлинского. Извините, но откуда взялось тогда "Яблоко без Явлинского", если Григория Алексеевича не за что ругать?
И как, позвольте, не критиковать "системную оппозицию", если единственный ее теперь товар, в отсутствие парламентских мест – постоянная клевета на оппозицию несистемную, чему лучшим примером служат безумные пресс-релизы Диллендорф и заявления Митрохина?
Но вот же, решили не обижать Явлинского. Хорошая повестка. А главное – совсем новая.
Безусловно, не следует думать, будто демократическая конференция провалилась. Хотелось бы отметить прекрасные выступления Гарри Каспарова, Алексея Шляпужникова, Андрея Некрасова, Ивана Старикова, Владимира Буковского и многих других. Но, к сожалению, маршрут, позволяющий обойти "демократические грабли", так и не был проложен.
Большинству, видимо, эти грабли дороги как память. И с этим надо что-то делать. Я приветствую создание новой, объединенной демократической партии, но только при условии, что она будет действительно новая. Мне не нужна "еще одна партия". Мне нужна Другая Россия.
"Левая конференция", состоявшаяся в Москве, послужила превосходным контрастом к конференции "демократической". Социалисты взяли твердый курс на объединение, избрали делегатов на Национальную ассамблею, много ругали либералов, но признали тем не менее возможность "тактического союза".
А все потому, что их повестка была действительно новой. Кремль – враг. Усилия – только совместные. Диалог с политическими противниками необходим, хотя бы потому, что противники – политические, в то время как Кремль отрицает любую политику, творящуюся вне его стен.
Что мешает весьма увесистой части демократов признать то же самое? Признать очевидное?
Если что-то мешает, будем помогать преодолевать сопротивление помех. В противном случае нас сожрет Сцилла "конструктивной работы" или Харибда "принципиальной индивидуальности" - как сожрала многих: гляньте, сколько их плавает, переваренных. Плавает и не тонет.
P.S.
Из Санкт-Петербурга я возвратился ранним утром. Доехал до дома, упал на кровать, но спать не хотелось. Пошарил у подушки, нащупал книгу. Открыл наугад:
"Как потом в лагерях жгло: а что если бы каждый оперативник, идя ночью арестовывать, не был бы уверен, вернется ли он живым, и прощался бы со своей семьей? Если бы во времена массовых посадок, например, в Ленинграде, когда сажали четверть города, люди бы не сидели по своим норкам, млея от ужаса при каждом хлопке парадной двери и шагах на лестнице, — а поняли бы, что терять уже нечего, и в своих передних бодро бы делали засады по несколько человек с топорами, молотками, кочергами, с чем придется? Ведь заранее известно, что эти ночные картузы не с добрыми намерениями идут, — так не ошибешься, хрястнув по душегубу. Или тот воронок с одиноким шофером, оставшийся на улице, — угнать его, либо скаты проколоть. Органы быстро бы не досчитались сотрудников и подвижного состава, и, несмотря на всю жажду Сталина, остановилась бы проклятая машина".
И на следующей же странице:
"Сопротивление! Где же было ваше сопротивление?" - бранят теперь страдавших те, кто оставался благополучен. Да, начинаться ему отсюда, от самого ареста. Не началось" (Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. Том 1)
Зачистка политики методологически дублирует зачистку квартир, а в некоторых случаях является прологом к ней, чекисты не изменились совершенно.
И все равно, идем на цыпочках, не кричим, боимся потерять лицо, потревожить соседей. Пропали, как есть пропали, ан нет, "конструктивная работа", "респектабельное поведение". Любой арестованный до самой последней секунды думает, прежде чем заполонит его череп от уха до уха ослепительная очевидность, что "это ошибка, там разберутся". Там уже разобрались, балбес ты толоконный.
Может, все-таки попробуем дать отпор? Хотя бы для того, чтобы потом в лагерях не жгло?
Сколько можно брезговать честным парнем с красным флагом на лацкане, которого просто утомила куршавельская гниль, но при этом с надеждой заглядывать в безжизненные глаза лакированного, отборного чекиста с портретом Дзержинского в кабинете?
Намеренно заканчиваю свою статью вопросом. Себе я на этот вопрос ответил, очень давно, много лет назад. Теперь – ваша очередь.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
